Цепной пес - Страница 118

118

Мой противник хорошо владел шпагой. После первых же ударов, он едва не подловил меня обманным финтом. К тому же он сражался не только шпагой, но и магией. Волшебник едва не ослепил меня сильной вспышкой. В глазах зарябило, но я успел отбить его выпад, а сам без всякой магии ударил его кулаком в нос. Это было против всех правил дуэлей и поединков на шпагах. Не ожидавший этого парень на мгновение растерялся.

— Осторожней! — рявкнул его командир.

Волшебник неожиданно сделал резкий выпад в мою сторону. Но меня там уже не было. Когда он потерял меня из виду, я создал фантом, а сам отошел на шаг в сторону. Его клинок пробил пустоту, а я одним ударом едва не перерубил его шею, лезвие застряло в позвоночнике.

Выдергивая шпагу, я замешкался на долю секунды. Разозленный смертью товарища второй молодой волшебник ударил меня потоком своей силы. Я успел бы отбить его удар, но этого не понадобилось. Меня прикрыла Лютеция. Я невольно восхитился простоте и изящности её щита и тем, с какой легкостью она его сплела.

Под прикрытием Лютеции я ушел в сторону и атаковал разозлившегося волшебника. Простые атакующие заклинания он легко парировал, но при этом не заметил настоящей атаки. А это была одна из тех неприятных шуток, которые может вам устроить воздушный маг. Я убрал из окружавшего его воздуха кислород. Магические щиты против такой магии не помогали. Вскоре мой противник уже стоял на коленях и часто и судорожно дышал, но толку от этого не было. Против таких приемов существуют контрмеры, и скорей всего он знал их. Но вот в чем беда, от кислородного голодания в первую очередь страдает самое главное для мага или волшебника — мозг.

Седой волшебник с ненавистью посмотрел на меня. Я усмехнулся ему в ответ и поднял шпагу. Через мгновение мы уже дрались. Он сражался с отчаянной яростью, а я, как обычно, со спокойным хладнокровием. Мы одновременно сражались на шпагах, обменивались быстрыми ударами и пытались убить друг друга высшей магией.

Я не стал пытаться повторить прием с кислородом, он быстро двигался по комнате, и, наверное, ожидал чего-нибудь в этом роде. Вместо этого я пытался обмануть его, отвлечь внимание, стать невидимым и ударить со спины. Но противник оказался опытным.

Мне долго было не понятно, что пытался сделать мой противник, пока рядом со мной не начал открываться проход в мир демонов. Но к несчастью для него, Лютеция не зевала и быстро разрушила проход.

Седой волшебник невольно досадливо глянул на Лютецию, и это оказалось его ошибкой. Он отвлекся всего на мгновение, но я успел ударить его шпагой чуть ниже колена. Волшебник взвыл от боли и тут же пропустил еще один удар, а потом еще один.

— Почему ты не добиваешь меня? — зло прошипел тяжелораненый волшебник, упав на пол возле стены.

— Ты нужен живым, — равнодушно ответил я. — Лютеция, займись раненым. Он тоже пригодится.

Девушка склонилась над почти задохнувшимся волшебником. В моем поступке не было ни капли жалости, только расчет. Живые они нам нужнее, чем мертвые, иначе я бы убил их всех.

К этому моменту бой уже закончился. В комнату зашел Данте, его сопровождало несколько магов, а также два здоровых темно-красных демона. Увидев, что драться уже не с кем, Данте взмахом руки прогнал демонов.

— Получилось? — сразу спросил он.

— Смотря что, — хмуро ответил я. — Вот этот дед, судя по всему все, что у нас есть. Магов я не видел.

— А как же трое с закрытыми аурами?

— Это один из них, еще двое должны были попасться тебе.

— Понятно, — скривился Данте.

Он подошел к привалившемуся к стене седому волшебнику и лениво толкнул его ногой.

— Сам все расскажешь, или пойдем сложным, но интересным для нас обоих путем?

— Ты думаешь, я боюсь пыток, боли или смерти? — хрипло засмеялся волшебник.

Данте весело улыбнулся и сел на корточки рядом с ним.

— Да что ты знаешь о боли или пытках? У меня для тебя две плохие новости. Ты попал в плен к Ларанам. А вторая новость, ты попал в плен ко мне. Ты должен знать, что всех магов воспитывают с детства. И при этом у них с раннего детства развивают их сильные стороны. Так вот, мой брат слабый маг, но его мало кто рисковал обижать. Потому что он всегда мог узнать, кто и что сделал. И мне тоже боялись делать пакости. Потому что я всегда мог спросить своего брата, кто это сделал, и жестоко отомстить. Очень жестоко отомстить. Ты все мне расскажешь.

Пока Данте разговаривал с пленником, маги снимали барьер, закрывавший вход в последнюю комнату. Там держали Майю. Я первый зашел в комнату, держа наготове несколько сильных заклинаний. Но в комнате никого не было.

— Здесь, наверное, держали жертв перед ритуалом, — заметила Лютеция, оглядывая комнату.

— Ага, — я кивнул в знак согласия и пошел искать девушку.

Майя неподвижно лежала в самой дальней камере. С тяжелым сердцем я опустился рядом с ней и прикоснулся к еще не успевшей остыть коже. Я опоздал на какие-то полчаса.

— Слишком поздно, — тихо ответила Лютеция на мой невысказанный вопрос.

От тоски и злости захотелось завыть. Я же все рассчитал! Но нельзя рассчитать человеческие чувства…

— Что случилось? — резко спросил подошедший Данте.

— Когда они поняли, что она бесполезна для них, они от злости забили её до смерти, — ответила вместо меня Лютеция и показала на многочисленные синяки на теле девушки.

— %;*, - выругался Данте. — Всех пленных демонам скормлю.

Лютеция положила руку мне на плечо и попыталась меня утешить.

— Ты сделал для неё все что мог.

118